Я закрываю глаза и лежу в сонной неге под тёплым одеялом. Кажется, что мне лет пять, не больше, и я вся соткана из любви и красоты, душа моя поёт и мне хочется излить это наружу как можно скорее, но вдруг из соседней комнаты доносится: “Мама!”, и я из только что нежайшего, добрейшего существа, как робот-трансформер вдруг превращаюсь в пса-цербера, который контролирует почистку зубов, употребление нужного количества завтрака, смену пижамы, убраную в раковину посуду… и машина завела свои обороты, боюсь, на целый день.
Мне и самой от себя противно, но я ничего не могу с собой поделать, это как будто сильнее меня. Я вижу в своём ребёнке не его личность, не его лучистые глаза, не его таланты и способности, которыми то и дело восхищаются наши знакомые и друзья, не его стремление развиваться, любопытство и интерес к жизни, я вижу то, что он не сделал, сделал неправильно, то, над чем ему, по моему мнению ещё нужно работать, а мне это контролировать… Я вижу безумное количество “не”, “недо” и прочего, что убивало в детстве меня и убивает теперь моих детей через меня. В три года я требовала от него того, что в три года невозможно выполнить спокойно и без истерик, что же я буду требовать от него в десять?
Я едва ли не каждый вечер обещаю, что с завтрашнего утра всё будет по-другому и я перестану делать так, как делала моя мама, когда я была маленькая, что я буду считать до десяти, прежде чем сделать замечание, но ничего не выходит. Когда наступает утро, я застаю себя в нежности и любви к своим детям, но как только мне нужно взаимодействовать с ними, я повторяю слово в слово то, что говорила моя мама мне и делаю так же, как она, к сожалению… не зная, как выйти из этого замкнутого круга.
Мне хочется быть принимающей, любящей, дающей, мне хочется быть тылом для своих детей, мне хочется, чтобы ребенок мог прийти ко мне в любом состоянии, положить голову мне на колени, восстановиться, почувствовать себя любимым, способным подняться выше любых трудностей и подняться с колен, если случилось падение. Но я не могу дать то, чего не получила сама и чего у меня просто нет.
Я заглядываю в себя и встречаюсь там с моей мамой. Мамой, которая действовала из своих исходных данных, соотносительно времени и условий. Мамой, которая тем не менее была для меня Богом до тех лет пяти. Несмотря на то, что она бывала несправедлива, жестока или бесчувственна в какие-то моменты по отношению ко мне, я безусловно приняла и впитала, что она права, что она делает так, как должно быть по отношению ко мне и это единственно верный вариант: наказывать, поучать, ограничивать, действуя из наилучших побуждений и мне соответственно бояться, выполнять сказанное и сжимаясь, пригибаясь, пытаться всё же идти вперёд.
Гнев, боль, обида, разочарование, ненависть – в этот сгусток чувств больно смотреть, больно принимать его, отпускать, но по мере того, как это происходит, распрямляются плечи, становится легче дышать и оставаться спокойной и любящей, видя, как мой сын нечаянно роняет кружку с чаем на пол и она разлетается вдребезги. Я не сдерживаю злость и мне не нужно считать до десяти, я просто люблю себя, его, то, что с нами происходит, даже если это выходит за рамки приличий, вежливости и правил, о которых “мой Бог” в детстве очень сильно переживал. Я освобождаюсь сама и тем самым открываю дорогу своим детям. Мне важнее доверие ребёнка ко мне, чем соблюденные правила. Мне важнее его чистый без страха взгляд, чем убранные вовремя игрушки. Мне важнее мы сами.
Автор статьи: @psiholog_mia_sherer
Loading...